Казацкий справочник
КАЗАЧКИ- Священное предание говорит: <И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул
в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою... И взял Господь Бог человека и поселил его в
саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его... И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку
одному; сотворим ему помощника, соответственного ему... - И создал Господь Бог из ребра, взятого у
человека, жену и привел ее к человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих и плоть от плоти
моей; она будет называться, женою>. Так по Священному Преданию были созданы первый на земле
человек и его жена Ева.
Казаки далекие потомки первого человека; они тоже знали; что <не хорошо человеку быть одному> и
умели ценить своих Казачек, друзей и помощниц в трудах и во всех делах праведных и греховных. Они
никогда не сомневались, что их жены - <кость от костей их и плоть от плоти> их казачьего рода.
Однако, в истории и в литературе принято, по некоторым весьма шатким указаниям, производить
казачьих жен от Турчанок, Гречанок, Черкешенок, Русских, Украинок, Калмычек и т..д. И несмотря на
то, что такое мнение опровергается археологией, опровергается историей, опровергается здравым
смыслом, его придерживаются и многие казачьи литераторы. Между тем остатки поселений на казачьей
земле уже для времен доисторических свидетельствуют о крепком семейном быте. Он не нарушался ни
в Древние эпохи, ни в Средние века. Памятники времен Томаторкани говорят о нормальной и
цветущей жизни семей в приазовской области Касак и у кочевых народов державы. О том же
свидетельствуют русские акты XIII - XIV вв. для Среднего Дона. В XVI в. русские акты вспоминают
жен Азовских и Белгородских Казаков. Куда же девались девушки-Казачки, приходившие на свет в
казaчьиx самьях и возраставшие, как полноправная женская часть казачьего обществе? Была ли нужда
искать себе жен на стороне? Среди русских историков нашлись умники, намекавшие, будто бы Казаки
уничтожили младенцев женского пола, а жен себе привозили из далеких походов и <ласковым
.обращением с ними приолочивали их к совместному сожительству>. Свирепые по отношению к
собственным детям, они оказались ласковыми с пленницами. И это говорится о тех самых Казаках,
которые избрали себе неизменной покровительницею Вечную Женственность, Пречистую Деву,
которые заботу о вдовах и сиротах возвели в социальный институт раньше многих других народов.
Легко создаются досужие фантазия, легко начинают им верить бездумные головы. Как, например,
могли бойцы привозить себе жен из набега на Царьград, когда в морских походах почти всегда гибла
половина чаек, когда борты уцелевших надо было отягощать остатками экипажей с погибших судов, а
не размещать в них прекрасных ясырок. Водка и женщины были строго запрещены в походных
колоннах Надо было состоять в боевой готовности, а не <бабиться> и охранять своих будущих жен от
поползновений товарищей.
Возможность браков с девушками иного рода отрицать нельзя. Они безусловно случались, но только в
виде исключения, а не как общее правило. Казаки и на наших глазах упорно берегли свое племенное
лицо и больше всего при помощи женщин, ревнивых хранительниц древних обычаев и чистоты крови.
Всем известно, как Казачки гордились своим происхождением (<Не боли болячка - я Казачка!>), как
они избегали браков с иногородними, как недружелюбно принимали в станицах чужеродных казачьих
жен, с каким предубеждением относились ко всякому чужинцу. Это отчетливо бросалось в глаза. В
XVIII ст. А. И. Ригельман писал о Донцах: <Жены их лица круглого и румянного, глаза темные
большие, собою плотные черноволосые, к чужестранным неприветливы>. На Нижнем Дону именно
женщины сохранили до наших дней остатки наречия Азовских Казаков, над которым непрочь
посмеяться обруселые жители верховых округов и украинизированные Черноморцы, но в котором, как
нигде, сохраняется тайна языка казачьих предков, Славян-степняков.
Всем известно также, какое большое значение имела женщина в казачьей семье как мать и хозяйка, как
она умела посвятить себя семейной жизни и воспитать в подрастающем поколении любовь к родной
земле, чувство национальной гордости, и кровной близости к единоплеменникам, чувство собственного
достоинства, наряду с уважением к человеческой личности и к старшим. Свободная, в среде не знавшей
рабства, крепостных господ, закрытых теремов ила гаремов, она сознательно, как полноправный член
семьи отдавала, свои силы, а часто и кровь для ее благосостояния и благополучия. Девушка была
свободна в личной жизни. Родителя не посягали на ее волю и не выдавали замуж помимо ее согласия. В
случае неудачного брака, жена могла добиться поддержки общества и развода. Оберегая вдов и сирот от
нищеты, обычное право позаботилось о них, установив специальный земельный надел, <вдовий и
сиротский> пай. Обычай не разрешал Казачке идти в услужение к богачу. Прислужницами могли быть
только пленницы. Женская прислуга и называлась у Казаков <ясырками>.
Пока Казак был на долгой военной службе, его жена вела свое хозяйство часто в одиночестве. Не зная
барщины, в свободном труде она привыкла к аккуратной и добросовестной работе. И если муж
содержал в холе своего коня, то жена не менее любовно чистила и мыла свой курень. Иностранец писал;
<Дом и особенно стены в казачьем доме содержатся в такой чистоте, в какой бывает посуда>. Л. Н..
Толстой в повести <Казаки>. замечает: <Красота Гребенской Казачки особенно поражает соединением
черкесского лица с широким сложением северной женщины. Щегольство и изящество в одежде и
особенно убранство хат составляют привычку и необходимость в их жизни>.
Века постоянных боевых тревог выработали в Казачке бесстрашную решительность и способность
сохранять присутствие духа в моменты неожиданной опасности. На реке она управлялась с каюком,
скакала верхом на коне, ловко владела арканом, луком и самопалом Умела. встать с оружием в на
защиту своих детей, куреней, станиц. И не смотря на все это, она не теряла основных черт, присущих
слабому полу: женственности, сердечности, кокетства, любви к нарядам.
Воспитанные в героических преданиях родной земли, в эпоху последней борьбы за Старое Поле, за
Казачий Присуд (1917-1920 гг.), Казачки проявились бескомпромиссными патриотками. История не
сохранит имен всех героических участниц казачьих походов и фронтовых страд, но они будут жить в
памяти о сестрах Степного похода Оле Каргиной, Ире Кочетовой, П. Я. Филимоновой, 3. П.
Карамышевой, в Татьяне Баркаш, Шеверевой, Дуне Извариной, в Вавочке Грековой, погибшей в бою на
Кубани, в Клаве Караичевой, в безымянных Казачках Кривянской, Заплавской, Бесергеневской и
Раздорской станиц, с косами и вилами поддержавших своих мужей в дни борьбы за Новочеркасск 14-15
апреля 1918 г., в тех уральских станичницах, мужество которых признал даже автор со стороны
враждебной (Фурманов): <Уральцы от старого до малого, даже женщины, защищались до последних
сил>.
В эти тяжелые моменты борьбы за Казачью Идею, тогда мужское население станиц билось на фронте.
Казачки не только вели хозяйство по домам, но одновременно обслуживали и тылы армии: в зимние
стужи, в морозы и метели подвозили к фронту патроны, снаряды и продовольствие, увозили обратно
раненных и убитых, среди которых часто бывали и близкие им люди.
Известно, какой стоический героизм проявили Казачки в жестокие годы <раскулачивания> и
<сплошной коллективизации>. В го-лоде, в холоде, при постоянном гнете бесчеловечной власти они
сумели все же возрастить новое крепкое казачье поколение, непримиримое к поработителям, готовое
биться с любым союзником против их власти, предпочитавшее смерть в Лиенце новому рабству в
СССР.
На протяжении почти всей нашей истории тяжело складывалась жизнь Казачки на широком Старом
Поле. Много страданий пришлось на долю матерей и жен. И не без основания воспел их святые слезы
трогательный древний казачий сказ:
<Это случилось давно, братья соколы, еще в те времена, когда Казакам часто приходилось биться и
гибнуть в степях и на синем море, когда души погибших реяли в туманах над речными мелями, над
болотистыми лиманами, когда горькие причитания по павший неслись с каждого хутора, как шум воды
на порогах.
Однажды, спустилась на землю. Пречистая Дева, наша Небесная Мати. Вместе со святым Николаем, в
лучшей своей жемчужной короне, тихо скользила Она вдоль обширного казачьего края, внимая
горькому плачу своих детей. И когда наступил знойный день, пересохли от жалости уста Ее и нечем
было их освежить. Никто на хуторах не отвечал на их стук, никто не подходил к дверям и только громче
еще раздавались за ними горькие рыдания.
Тогда подошли они к широкой реке. И только наклонилась к ее струям Пречистая Мати, как упала
корона с Ее головы, упала и скрылась глубоко под водой. - Ах, сказала Она, пропали мои прекрасные
жемчуга. Никогда больше не будет у меня таких красивых. Но когда возвратились они в свой Небесный
Дом, то увидели на Ее золотом троне такие же сияющие зерна драгоценного жемчуга.
- Как же они попали сюда? - воскликнула Она, - ведь я их потеряла. Наверное, их нашли Казаки и
передали для меня.
- Нет, .Матушка, - сказал Ей Сын, - это не жемчуг, а слезы казачьих матерей, Ангелы собрали их и
принесли к Твоему престолу.
Вот почему в казачьей земле жемчуга и до сих пор связаны со слезами>.
День Казачки-матери праздновался 21 ноября каждого года.
Более подробно об этом Вы можете самостоятельно почитать
в Казачьем энциклопедическом словаре-справочнике,
который можно бесплатно скачать.
А здесь приведена помощь о том,
как скачать бесплатно эту литературу .
